Господствует смешенье языков - Французского с нижегородским.

Александр Грибоедов

- Хау лив? - Гуд. - Ну ю гив!

Из анекдотов о русских в Америке

С возрастом способность учиться заменяется у человека жизненным опытом (ЖО). Какая бы полезная информация ни приходила, она не воспринимается, а оценивается с точки зрения накопленных знаний. Зачастую ложных.

Алексей Марченко

Чему Ванечку не научили, тому Иван Иваныча не научишь.

Русская пословица

О предмете данной статьи

В последние годы все популярнее в мире становится наука андрагогика, основанная еще в 19 веке. Это наука об обучении взрослых - как противовес педагогике, занимающейся обучением детей. За время ее существования было найдено и названо немало особенностей взрослого человека, из-за которых не удается обучать его по методам, предназначенным для детей. В их числе оказались:

• отсутствие свободного времени, которое взрослый может уделять учебе;

• критическое восприятие учителя;

• потребность в самостоятельности;

• необходимость лично убедиться, что нужно изучать именно это и именно так;

• зависимость от немедленного практического выхода от учебы.

Одна из таких затрудняющих обучение черт взрослого - его жизненный опыт. Когда новая информация, полученная взрослым, противоречит жизненному опыту, то взрослый считает, что тем хуже для новой информации. Мозг человека видит то, что он заранее настроился видеть, а не то, что ему показывают на самом деле, это явление хорошо известно в науке под названием латентного подавления. Чем чаще такие противоречия возникают в процессе обучения, тем процесс обучения менее эффективен.

Если речь идет об изучении языка, то в роли жизненного опыта выступает родной язык. С одной стороны, изучаемый язык состоит из таких же элементов, что и родной (буквы, звуки, слова, предложения и т.д.), поэтому изучение идет как бы по проторенной дорожке, в отличие от изучения других дисциплин, например вождения автомобиля. С другой стороны, принципы использования этих элементов в двух языках различны, что и является предметом изучения, однако поступающая информация об этих различиях натыкается на уже сложившийся на основе родного языка стереотип и игнорируется. Именно в этом, по нашему мнению, и состоит проблема: как ни парадоксально, сам факт наличия у взрослого человека родного языка мешает ему изучать языки.

Мы будем говорить не об иностранном языке (когда страна изучаемого языка находится далеко, к процессу изучения она не имеет никакого касательства, контакт с ее жителями предстоит в туманной перспективе, а целью изучения является ограниченное владение языком в ограниченных целях), а о так называемом втором языке (когда изучающий находится в стране этого языка, постоянно контактирует с его носителями и намеревается продолжать жить в этой стране, постепенно превращаясь в носителя языка).

Нахождение в среде языка справедливо считается одним из важнейших условий для его изучения. Однако если нахождение в среде остается единственным средством изучения, а анализ среды отдается на откуп взрослому изучающему, то процесс проходит в соответствии с особенностями взрослого, которые названы выше. У нас в статье будет рассмотрен частный случай, когда родным языком является русский, а изучаемым - иврит. Некоторые из утверждений данной статьи имеются в нашем виртуальном учебнике грамматики иврита, здесь мы попытаемся изложить их более систематично.

Все ситуации, связанные с восприятием языка из среды, сводятся к четырем случаям.

1. Если некоторое явление (слово, правило, звук и т.д.) в обоих языках одинаково, то оно запоминается без искажений.

2. Если в двух языках есть похожие, но не одинаковые явления, то ивритское явление запоминается так, как будто оно идентично русскому, т.е. с искажениями.

3. Если некоторое явление иврита в русском отсутствует, то оно проходит мимо внимания и не запоминается вовсе, а при необходимости им воспользоваться используется как попало.

4. Если некоторое явление русского отсутствует в иврите, то возникает дискомфорт и безудержное желание найти то, чего нет.

Приведем примеры на эти утверждения из разных разделов языка. Для удобства изложения будем пользоваться условным термином русиянин - назовем так человека, привычного к русскому языку и пытающегося овладеть ивритом. (В Израиле их называют на иврите русим, а по-русски русскими. Нам слово русский не нравится из-за этнической составляющей его семантики. Слово русиянин составлено нами из слова россиянин, служащего иногда как неэтническая замена слову русский, и из слова русим. В прежней версии статьи мы пользовались словом россияне, но это вызвало недовольство читателей, живущих в России и уставших от политики. - Авт.) Термином ивритянин будем называть человека, владеющего ивритом на уровне родного языка.

Реверансы перед изложением

Перед перечислением примеров надо оговориться, что это всего лишь характерные и распространенные примеры. Мы ни в коей мере не хотим сказать, что иврит русиян однороден и что все они делают одни и те же ошибки. (Однако, с другой стороны, мы действительно наблюдаем, что складывается диалект иврита, которым пользуются только русияне, передавая друг другу его особенности.)

Здесь нами не учтены русияне, которые "разговаривают инфинитивами". Они пользуются одной формой ивритского слова из-за незнания остальных. Те русияне, которых мы здесь обсуждаем, знают другие формы, хотя и не всегда правильно их используют, следовательно находятся на более высоком уровне знания языка - и значит их уровень достижим и находящихся на более низком уровне можно не обсуждать.

Мы не берем в расчет и людей, которые хорошо знают несколько языков или профессионально изучали лингвистику, - они как правило свободны от перечисленных нами проблем.

Подчеркнем, что не следует рассматривать эту статью как выпад против выходцев из России. Во-первых, мы верим, что любой человек, изучающий другой язык, будет показывать одни и те же черты - и только конкретные проявления будут меняться от языка к языку. Во-вторых, мы искренне благодарны нашим знакомым русиянам, делающим перечисленные здесь ошибки, за предоставленный материал для исследования.

Вывеска на русском языке, сделанная человеком, не знающим русского (видимо, в мастерской срисовывали с образца). Примерно так выглядят для ивритянина некоторые ошибки русиян в иврите

Фонетика

Для начала перечислим некоторые фонетические явления, которые встречаются в иврите, но отсутствуют в русском языке.

1. Безударное О. В русском любое О, попав в безударную позицию, превращается в А. Аналогично безударное Е (Э) превращается в И.

2. Звук, обозначаемый буквой hей. В русском ближайшим к нему считается либо Г, либо Х, либо отсутствие звука.

3. Сочетание звуков ЙИ. В русском оно иногда встречается, например в словах воробьи или Ильич, однако на письме оно не обозначается как ЙИ и воспринимается всего лишь как аллофон (разновидность) звука И. Слово йицур (ייצור, производство) и слово ицур (עיצור, согласный звук) для русиянина звучат одинаково.

4. Сочетание двух А подряд. Для русиянина это обычное А, несмотря на то что на иврите между этими двумя А даже пишется буква (как правило айин). Для русиянина одинаково звучат слова цАад и цад, маапиль и мапиль. Даже если он замечает, что звуков А два, он может не чувствовать, на каком из них стоит ударение, и считать, что слово пАам звучит как паАм. Иногда такое же явление происходит и с двумя звуками Э, в результате чего могут смешаться слова hеэзин и hезин.

5. Цезура - перерыв в звучании между согласным и гласным звуками, возникающий из-за следующих подряд непроизносимого шва и алефа (либо айина). Слово матъим запоминается русиянином как "матим", в чем нетрудно убедиться, услышав, как он смягчает Т перед И (при соблюдении цезуры такого смягчения бы не было даже при русском акценте), или увидев, как он пишет это слово без алефа.

6. Твердые согласные перед И и Э. В русском они бывают перед Э только в иностранных словах, хотя и не всегда; перед И нам известен только случай в слове идиш.

7. Звонкие согласные в конце слова либо перед глухими, глухие перед звонкими (тов, мазкир, кдуша) - по крайней мере не в самой быстрой речи (по-русски те же слова звучали бы как тоф, маскир, гдуша, т.е. с точки зрения иврита как другие слова).

8. Явление, которое в иврите отсутствует по сравнению с русским: двойные согласные. Если одно и то же слово используется в обоих языках (например, имя собственное), то в русском языке в нем могут быть удвоенные согласные, а в иврите никогда, например слово диаграмма на иврите должно звучать как диаграма, а имя Шарлотта как Шарлота.

Многие из русиян отдают себе отчет в этом и стараются в ивритской речи соблюдать правильное произношение. Однако все равно различия в фонетике двух языков, будучи наложены на особенности психологии человека, дают несколько эффектов.

1. У русиянина восприятие родной русской речи на слух сопровождается подсознательными "компенсирующими" изменениями: если он слышит "снек", то сознание воспринимает "снег"; если он слышит "карова", то сознание воспринимает "корова" и т.д. Эта привычка переносится на иврит, и услышанное "бейт авот" (дом престарелых, букв. дом отцов) воспринимается как "бейт авод" - в чем легко убедиться, услышав, как русиянин произносит "в бейт аводе". Так может произойти в любой позиции в слове, которая в русском языке считается слабой. Ошибке не препятствует даже знание грамматического правила о том, что окончанием множественного числа в иврите служит -от, а не -од. Видимо, в момент произнесения (или запоминания) ивритского слова механизмы анализа с точки зрения иврита вообще не включаются, а работают только механизмы анализа с точки зрения русского языка.

2. Даже если русиянин отдает себе отчет, что в иврите следует различать два разных звука (которые не различаются в русском), для него все равно представляет сложность различить слова, отличающиеся только этими звуками. Даже в родном русском человек может путать слова привидение и приведение: поскольку они звучат одинаково, то он их помнит как одно слово и только при необходимости дополнительно запоминает, какую букву когда писать. Когда такая пара слов попадается в иврите (например, хозе (контракт) и хазе (грудь)), то русиянин тоже помнит их как одно слово (несмотря на то что для ивритянина они звучат по-разному) и может употребить произвольным образом одно вместо другого (не только хазе вместо хозе под действием акцента, но и наоборот под действием "компенсирующих" изменений).

Кусок израильского форума на русском языке. Обсуждается блюдо "хозе оду" (индюшачий контракт, вместо "хазе оду" - индюшачьей грудинки)

3 (продолжение предыдущего пункта). Если нет пары похожих слов, все равно оба звука, принадлежащие к такой паронимической паре, запоминаются одинаково. В мозгу русиянина как бы уже расчерчены заранее ячейки для запоминания звуков (а также слов, грамматических конструкций и т.д.) - но они расчерчены под русский язык. Если в русском замена Г на h не влияет на смысл, то и в иврите он будет их путать. Русиянин может произносить летаргем как летарhем или hарбе как гарбе - не потому, что ему трудно произнести тот или иной звук, а потому, что он запоминает оба звука одинаково и не знает, в каком случае что нужно произносить. И наоборот: если в русском различаются Л и ЛЬ, то и на иврите русиянин будет произносить Л и ЛЬ там, где он привык, например в именах Пол Маккартни и Поль Гоген, тогда как с точки зрения иврита в обоих именах одинаковое Л и вообще это одно и то же имя.

Баннер одного русскоязычного израильского сайта. Вместо слова hай (привет - из английского языка) написано хай (живой) - автор перепутал буквы hей и хет, потому что они звучат похоже и пишутся похоже, а буква hей не имеет аналога в русском

4. Акцент чаще проявляется в словах, которые часто употребляются в речи на русском. Если русиянин привык произносить имя Павел как [пАв'ил] (т.е. со звуками и эффектами, которые существуют в русском языке, но не в иврите), то он это имя так произносит всегда, в том числе и при речи на иврите. Если русиянин часто произносит при разговоре на русском имя Офер, то и оно, будучи произнесено им на иврите, звучит с теми же особенностями - как [Оф'ир]. При этом не имеет значения, что тот же русиянин в остальных словах, произносимых им на иврите, все звуки выговаривает правильно. Т.о., получается, что акцент - явление не только физиологическое, вызванное отсутствием привычки органов речи к новому языку, но и в чем-то психологическое.

5. Слова, применяемые и в иврите, и в русском, он выговаривает так, как принято по-русски, как бы сильно ни отличалось их звучание в двух языках (в отличие от предыдущего пункта, речь уже не об акценте). Слово радйо он произносит как радио, кийоск как киоск, нефт как нефть, а тавла как табла (ибо по-русски говорят таблица). То же касается и иностранных слов, которые попали и в иврит, и в русский: английское слово girl на иврите звучит как герль, но русиянин произнесет его как гёл, не обращая внимания на отсутствие таких звуков в иврите, ибо так положено по-русски (и он уверен, что это и есть правильное английское произношение). Английскую букву A русиянин называет А, а не ЭЙ - даже в составе аббревиатур: сокращение ASP у него звучит как А-ЭС-ПИ.

6. Если два каких-то звука или их сочетания русиянин смешивает, то при восприятии устной речи он может принять одно слово за другое (в тех случаях, когда ивритянин слышит разницу). Русское ухо к ивриту глухо, а настройка ушей процесс сложный, требующий либо музыкального слуха (что дано немногим), либо осознания особенностей ивритской грамматики (именно грамматики, а не фонетики, ибо фонетика говорит только о том, что два слова похожи, а грамматика - о том, в чем между ними разница). В качестве примеров можно взять все названные выше пары слов, которые может смешать русиянин.

7. Если иврит допускает вариации произношения слова (например, ударение в женском имени сАра или сарА в зависимости от ситуации), то русиянин уверен, что для слова есть только один вариант. Тот вариант, который он запомнил, он будет применять всегда (и название организации "Яд сарА" ("память Сары") произносить как "Яд сАра"), ибо он привык к принципу "одно слово - одно произношение".