Когда человек говорит, то он подбирает слова и ставит их в нужных формах и в нужном порядке интуитивно. Этот факт одинаков у всех - у говорящих на родном языке и на неродном, у изучавших язык так или этак. Если кто-то думает, что мы предлагаем в момент речи заниматься вычислениями, - это неверно, это профанация нашего подхода. Вычислениями надо заниматься в процессе изучения и тренировок, а не в момент речи. (Конечно, мы не можем запретить вычислять во время речи, особенно если речь письменная, однако не это наша цель.) Все, что мы предлагаем, - это только тренировать интуицию ^{►[3.5.2.4]► ►[3.5.2.5]►}, ту самую, которая используется у всех одинаково.

Просто у человека интуиция обычно основана на родном языке. И если он пытается ее использовать для неродного языка, то речь получается плохая: подбираются не те слова, ставятся не в тех формах и не в том порядке, произносятся неверно, да и чужую речь он может понять неправильно. Следовательно, основная задача при изучении языка - просто развить интуицию, которая была бы адекватна этому языку.

Эту задачу можно было бы решать по-разному. Но в нашем случае есть несколько обстоятельств, которые конкретизируют ее постановку.

1. Мы преподаем не "иностранный язык", а "второй язык". Это значит, что человек должен не просто изучить столько-то слов и фраз определенной тематики по разговорнику на уровне туриста, а проникнуться духом языка.

2. Мы преподаем людям, находящимся в языковой среде (и считаем это большой удачей для себя и для своих учеников). Когда изучение языка происходит вне среды, учитель вынужден имитировать среду. В среде это не нужно и даже вредно, среда является идеальным источником информации.

3. Мы преподаем взрослым, а не детям. Поэтому мы не вправе рассчитывать, что человек усвоит язык из среды сам. Значит, учитель все-таки нужен - правда, только в роли экскурсовода. (Впрочем, если кто-то из наших читателей находится вне Израиля и вне Интернета, то пусть он ознакомится со словами экскурсовода раньше, чем попадет в среду.)

Интуицию, которую предлагается тренировать, мы делим на две части:

1. Те аспекты языка, которые поддаются компактному описанию в рамках учебы, таким образом чтобы формулировка закономерности оказалась известна ученику быстрее, чем он мог бы сам ее установить, просто наблюдая за средой и пытаясь провести "реверс инжиниринг". В иврите это в первую очередь правила образования и склонения слов (что дает большое преимущество ивриту, ибо позволяет резко ускорить освоение словарного запаса), в других языках могло бы быть что-то другое. Такие компактные описания и составляют наш учебник.

2. Те аспекты языка, которые не поддаются такому описанию, в том числе исключения ^{◄[0.3.7]◄} из названных в предыдущем пункте закономерностей и вообще степень надежности каждой из них. Сюда же относятся нюансы употребления отдельных слов, фразеология, сленг и т.д. Эта информация в наш учебник не входит. Ученик должен ловить ее из среды сам, как и предлагается при традиционном обучении, - но с той разницей, что формулировка закономерностей ему уже дана.

Приведем несколько примеров.

1. Если надо запомнить слово [матъэн] (зарядное устройство), то надо вспомнить приведенную в учебнике модель мактель ^{►[1.4.3.4]►}, по которой образуются названия инструментов. Изученная теоретически модель помогает запомнить новое слово, а слово, в свою очередь, помогает закрепить изученную теоретически модель.

2. Если надо запомнить слово [машбер] (кризис), то можно вспомнить ту же модель и заметить, что это слово не относится к инструментам. И тогда слово позволяет прочувствовать, что в этой модели есть исключения, а само оно все равно запоминается по ассоциации с той же моделью.

3. Если надо запомнить слово [андарта] (монумент), то ни один из изученных теоретически фактов не может помочь. Но поскольку для большинства слов они помогают, то для остальных слов просто высвобождаются ресурсы. Необходимость зубрить хотя и не сводится к нулю, но уменьшается в несколько раз.

К сожалению, мы не владеем педагогикой и ее методиками, поэтому не предлагаем никаких специальных упражнений и прочих приемов для запоминания. Но мы рассчитываем на то, что взрослый человек, находящийся в языковой среде, найдет себе достаточно материала для иллюстрации теории, а этот материал окажется эффективнее, чем любые упражнения, которые мы могли бы придумать.

Мы уверены, что можно превратить теоретическое знание в интуитивные рефлексы, как это происходит при изучении шахмат или вождения автомобиля ^{►[3.5.1.4]►}. Только нужно постоянно тренироваться - играть в шахматы, водить автомобиль и не избегать контактов с языковой средой. (Или хотя бы наблюдать за тем, как другие играют, водят и говорят/пишут, и пытаться понять мотивы, по которым они делают это так, а не иначе.) Подтверждается наша уверенность и тем, что мы свой подход опробовали на себе и получили в результате способность не только пользоваться ивритом, но и преподавать его.